Когда руководство школы вывесило Анонс на весенний семестр, Школа от подземелья до самой высокой башни Астрономии наполнилась душераздирающими «Ох!» и «Ах!» Столько важных и интересных событий было запланировано на текущий учебный год, что многие ребята потом несколько дней вносили корректировки в свои волшебные планы. Однако, некоторым студентам факультета Пуффендуй этого показалось недостаточно, и они решили дополнить список значимых мероприятии. Да, далось им это нелегко, однако…
После утреннего дождика в четверг, двадцать четвертого марта, директор объявил, что два студента школы Хогвартса Дамблдора достигли уровня «маг высшей категории». Конечно же, по коридорам школы пустилась волна восхищения, зависти и удивления (прим. ред.: Ох, уж эти наивные первокурсники-корреспонденты!). Самым часто задаваемым вопросом на той неделе был признан вопрос «Как им это удалось?». Я, в силу своего любопытства, не был исключением и, пользуясь своей принадлежностью к солнечному факультету, первый сумел расспросить выпускников о всех значимых моментах волшебной учебной жизни.
Интервью проходило вечером под сводами крыши одной из башен замка. Для Квинта Уилсона и Ливы Унсет были наколдованы небольшой мягкий диванчик, круглый столик с ароматным чаем из лепестков роз (прим. ред. чай оказался без яда, хотя лепестки трудно было пережить) и подготовлено множество интересных вопросов.
Мистер Розье: Отправной точкой нашего интервью будет конечно же вопрос о поступлении. Вы помните свое поступление и распределение? Как все прошло?
Лива Унсет: В Хогвартс я сама написала письмо, так как родители, главным образом папа, выступали за домашнее обучение. Лавранс Унсет, хоть и выглядит серьезным следователем норвежского отдела Детектив, но, признаемся честно, шансов устоять перед одиннадцатилетней дочкой у него было мало /приподняла уголки губ/. Мне закатили прощальную вечеринку, на которой папа, блеснув красноречием, произнес что-то типа /с секунду повела носиком, припоминая, а после, повышая тон, озорно произнесла/: «Дочь, прими этот оберег! Правнучка викингов однажды подарила его нашим предкам. У нее была голубая кровь, плоскостопие, вши и дар предвидения. В нем заключены силы Венеры, Луны и Земли, не говоря уже о других мелких планетах».
Так, мы с моим домашним эльфом Томасом оказались в стенах Школы. Я – с винтажной брошью в виде вереска, приколотой к зеленому платью, Томас – в зеленых носках с елочкой.
Что касается распределения, то все прошло довольно… ровно. Наверное, потому, что тогда весьма ценилась интрига, а в отношении девочки, у которой в кармане помимо мертвой мыши, лежит желтый галстук, интрига если и была, то заключалась в том, упадет она с табуретки или нет. Я удержалась, а Дори (это моя синяя мышь) выжила. В общем, мы с ней оказались довольно живучими существами.
Квинт Уилсон: Письмо из Хогвартса мне прилетело осенью, когда я уже подумал, что никакого письма не будет и можно спокойно учиться в обычной школе дальше. Несмотря на волшебное происхождение, у меня были друзья-приятели, а еще я отлично играл в футбол, потому что у меня была счастливая бутса, пропитанная стащенным у мамы эликсиром силы. Взять пенальти или штрафной после моего удара было невозможно, так что я был местной звездой. И планировал ей оставаться под крылышком у родителей, где на завтрак давали блинчики, а через дорогу продавали вкуснейшее на свете мороженое. Отказываться от этих плюшек ради школы-интерната? В общем, письму я был не рад, но раз оно пришло, поехал.
Подготовительное отделение прошло как в тумане. Помню, я ощущал себя зверьком в зоопарке, в клетку к которому все заходят, чтобы посмотреть и поболтать. И спросить, куда ты хочешь, даже если хочешь ты только к маме. А потом как-то раз, два, три – и на голове Шляпа вопит: «Пуффендуй!». Мне было все равно, что именно завопит Шляпа, так что я был доволен итогом. Не Азкабан – и на том спасибо!
Мистер Розье: Ох! Насколько сильны воспоминания этих значимых для нас всех событий. А на протяжении учебы возникали ли у вас сложные психологические этапы, когда хотелось все бросить и уехать из школы домой? Если да, то когда? Как вы с этим справились?
Лива Унсет: Как у любой порядочной пуффендуйки в пубертатный период, у меня тоже периодически наступали такие этапы. Уходила я часто, и, как правило, навсегда. Но, раскрою вам тайну, мистер Розье, отсюда уйти невозможно /вздох/.
Сложно сказать, что было причиной таких эмоциональных порывов. Но в большинстве случаев, ты просто в какой-то момент перестаешь понимать, зачем ты здесь. Хотя мистер Мортимер, отдадим ему должное, всегда умел доходчиво объяснять смысл моего здесь пребывания.
Квинт Уилсон: Возникало. Регулярно. И я, как человек порывов, так и делал: бросал и уезжал. Поэтому обучение растянулось и продлилось на несколько лет больше, чем должно было длиться. Не могу сказать, что я об этом жалею: жизнь – сложная штука, а магия – тонкая наука. И если ты не чувствуешь в себе в какой-то момент желания или сил творить волшебство, почему бы не сделать паузу? Благо Хогвартс – это место, куда всегда можно вернуться.
Мистер Розье: А помните ли вы, какие школьные предметы вам нравились по началу? А каким предметам вы отдали предпочтение на старших курсах?
Лива Унсет: Сначала я была без ума от профессора Ваулотора. Потом в моей жизни появился Злобный маг и к криптологии я остыла. Думаю, что на первых курсах у меня не было особых предпочтений. Мне нравились лекции по нежитиеведению профессора Галлахера, влекло киноискусство, его читала профессор Оул. Я как раз устроилась в факультетскую газету «Говорящий барсук» и вела там киноколонку.
К старшим курсам мое рвение к учебе немного угасло, и чтобы его зажечь, требовалось нечто большее, чем знания. Требовалась магия! Не знаю, как объяснить понятнее… нужна была некая субъективная отдушина, которую я нашла в кабинетах ТиН и зельеварения.
Квинт Уилсон: Поначалу я отдавал предпочтение кровати. Да и потом тоже. А, это не считается предметом?
Мисс Унсет звонко рассмеялась, я улыбнулся, а мистер Уилсон продолжил:
Окей, зачеркните, отвечу иначе. За время моего обучения предметы и профессора менялись столько раз, что я порой впадал в панику. Вот сделал ты домашки по Гербологии, уехал на пару семестров домой, вернулся: а в школе уже Травология и преподает ее кто-то совершенно незнакомый. В целом мне всегда нравились точные науки, в которых для написания домашки нужно не сочинять, а сесть в библиотеку или архив, перелопатить кучу литературы, провести какой-нибудь анализ. Точно помню, что я любил Алхимию профессора Рид, а на седьмом курсе с удовольствием посещал Египетскую мифологию.
Мистер Розье: Некоторых наших читателей интересует один вопрос достаточно /прокашлялся/ конфиденциального характера. Нет, вопрос интересен всем на самом деле /шепотом/ особенно руководству. Сколько галлеонов стоили готовые домашние работы примерно пять лет назад? Просто сейчас цены на тайном учебном рынке просто космические! За сочинение в один пергамент просят около трёх сот золотых.
Квинт Уилсон: Это еще ладно! За ответы на ЖАБУ по одному предмету можно дом на Домбае купить! Или замок в Шотландии. А за вопросы… Эй, Лива! Чего мы хотим с молодежи за вопросы по ЖАБе?
Лива Унсет: Боюсь, Квинт, что у меня все уже есть, кроме настоящих преступлений /наигранно вздохнула/ Кстати, о трупах /повернулась ко мне/ Мистер Розье, как ваш начальник, я не могу пропустить ваш вопрос к выпуску /очень постаралась сделать хмурое лицо, но только сморщила нос/ Не знаю, как сейчас, но в мою бытность, когда по земле ходили птеродактили, о таком рынке ничего не знали.
Мистер Розье: Мисс Унсет, мы могли бы напечатать это маленьким шрифтом в сноске под статьей. А скажите по секрету всему волшебному свету, вы сами хитрили с выполнением заданий? Списывали? Покупали? Или всё сами делали?
Квинт Уилсон: Я был бедным студентом, который только после выпуска обнаружил космическую сумму на счету. Пришлось жертвовать ее на благотворительность. Впрочем, признаюсь: по одному из предметов я собирался списать ответы из волшебной книжки, которая знает все: «Википедия» называется. Но обнаружил, к сожалению, что оттуда уже списала свою лекцию профессор. Дословно. А поскольку с лекции копировать нельзя, пришлось писать самому.
Лива Унсет: Следующий вопрос?
Мистер Розье: /выдержал небольшую паузу на случай, если профессор магической криминалистики все же захочет взять слово, но… спустя минуту продолжил/. Какие значимые события в школе вы запомнили за последние семь лет?
Квинт Уилсон: Победы Пуффендуя за последние семь лет считаются? Но, вообще, лично для меня значимым событием было участие во всяких конкурсах. Например, я стал недомистером ХД, почетно отказался от должности старосты факультета и поразил всех своим поэтическим талантом. По-моему, это успех!
Лива Унсет: Да! /подключилась к разговору/ Стихи Квинта невозможно забыть! Что касается меня, то, как по мне, их было слишком много! Один из самых запоминающихся Кубок Серебряного дракона. Попала я туда опять же из-за любви к искусству. Очень мне понравилась музыка, которая звучала из Кубка, когда бросаешь в него бумажку с именем. В общем, музыку я послушала, и хотела уже слиться, но все так быстро завертелось и закрутилось, что было поздно. На самом деле, участие в КСД – невероятный опыт, который я желаю пережить всем студентам.
Мистер Розье: А несчастные случаи были в замке за время вашей учёбы? /Я с большим любопытством посмотрел на выпускников и в очередной раз занес перо над пергаментом, приготовившись писать, не упустив ни слова/.
Лива Унсет: Не знаю, что вы конкретно имеете в виду, но, когда я только поступила в Школу, пропал без вести известный в узких кругах журналист Томас Скитер. После этого, как грибы в засуху, пропадать в этих самых кругах стали многие.
Во время эпидемии драконьей оспы, охвативший Хогвартс, исчез мистер Мортимер, и мы с моей напарницей мисс Мюррай ринулись клеить на столбах Хогсмида объявления о розыске, строить версии, и жечь Визжащую хижину. Хижина выстояла, впрочем, и мистер Мортимер вскоре появился как ни в чем не бывало.
Но были и более зверские случаи. Так, однажды поздним вечером во время приготовления пасты болоньезе на кухне у меня похитили жирного одноглазого голубя Альдонсо. Об этом даже писали в Оракуле. Много кто признавался в его похищении, но я самоотверженно отметала все признания.
А, ну еще мэра убили, но кого сейчас интересуют такие мелочи /махнула рукой/.
Квинт Уилсон: Если не считать пропажу учеников ПО и первокурсников – ни разу! Вы, кстати, видели новый завоз гномов? Очень они на последний поток потерявшихся в замке новичков похожи…
Мистер Розье: Новый завоз гномов? Да. Я как раз его вчера под окнами нашей гостиной раскидывал, кустарники крыжовника утеплял. Неужели есть подозрения что это…. /глубоко и судорожно вздохнул/ Вот так событие! Вот это я запомню… А какие яркие моменты были у вас в замке? Может, падение с метлы при всей школе, или с сильнейшим переутомлением лежали в больничном крыле целую неделю, а может, нечаянно наступили разъярённому дракону на лапу?
Лива Унсет: Однажды, я подозревала мистера Абернати, студента Когтеврана, в том, что он выпил оборотное зелье, и нечаянно пустила в него молнию в общей гостиной. Скажите, мелочь? А меж тем, мне очень досталось, ибо все посчитали это «яркое» событие началом моей бурной преступной деятельности /звонко смеется/.
Как по мне, я скорее жертва преступного замысла, и уже не первый раз замечаю что-то неладное вокруг себя. То яд в чебуреке, то три кинжала в прапрадедушкином кресле. Чтобы это значило?
Квинт Уилсон: Однажды в студеную зимнюю пору, из Хогвартса вышел – был сильный мороз. Смотрю, поднимается медленно в гору, грифонша, везущая елочек воз… В общем, дальше поэт изменил свое бессмертное творение, потому что мы друг другу с грифоншей не понравились. Тогда, вырвавшаяся из упряжи леди, разбомбила вторую теплицу с мандрагорами, утопила все елки в озере и новый год в Хогвартс…
Пришел, конечно. Но был такой себе.
Мистер Розье: У меня еще вот такой вопрос, спровоцированный весенним временем года: Встретили ли вы свою вторую половинку в Хогвартсе? Если да, то когда это было и чем всё закончилось?
Квинт Уилсон: Вы знаете, мистер Розье, если пробовать на себе экспериментальные зелья, собственные заклинания и найденные в коридорах артефакты, можно встретить однажды свою половинку, свою четвертинку, ну или просто подобрать оторванную ногу. В общем, вы уж как-нибудь доживите до выпуска целиком!
Лива Унсет: Вы задаете весьма необычные вопросы, мистер Розье /смешок/. Впрочем, свою вторую половину я встретила именно в Школе, и, надеюсь, что у нас еще ничего не закончилось. Еще вопрос? /улыбнулась/
Мистер Розье: Как говориться, от любви не убежишь, как и от этого вопроса. Без любви не существует жизни и волшебства. Вопросы об отношениях – это неотъемлемая часть интереса молодежи. Ну, а теперь обратимся к неимение значимым делам. Как проходили ваши СОВ и ЖАБА? Экзамены правда настолько страшны, как все говорят?
Лива Унсет: СОВ проходил легко. Я просто предоставила комиссии максимально допустимое число неправильных ответов. Если вам интересно, то СОВ бояться не стоит. Во-первых, вы сами выбираете 8 предметов, которые будете сдавать. Во-вторых, формат сдачи – тестирование с вариантами ответов, да и сами вопросы несложные.
ЖАБА намного энергозатратней, но и, как выяснилось, интересней. Здесь вы выбираете пять предметов, два из которых профильные. Дополнительное (третье) задание у профильных предметов как правило творческое, сродни сочинению в домашних работах.
К сожалению, я не могу вам сказать что-то большее. Но хочу пожелать будущим выпускникам не бояться писать ответы в рпг-формате. Такое тоже имеет место быть в некоторых случаях. И, конечно, выбирать те предметы, которые вы посещали. Это также учитывается в случае, если вы хотите оценку большую, чем «Выше ожидаемого».
Квинт Уилсон: А можно я просто спишу ответ на вопрос у Ливы? Нет, конечно, на ЖАБе я этого не делал! Пожалуй, к словам новоиспеченного профессора я могу добавить только один совет: на последних двух курсах начните подбирать предметы для экзаменов и сдайте по ним хотя бы одну домашку. Так вы поймете, как оценивает профессор, как ему или ей ваш стиль ответов и насколько вы вообще понимаете предмет. Понимать это на ЖАБЕ будет уже немного поздно.
Мистер Розье: Замечательные советы для наших читателей. Спасибо. В завершении нашего диалога, хотелось бы поинтересоваться, чем планируете теперь заниматься, после выпуска?
Лива Унсет: Я планирую заказать в Кабаньей голове ящик хереса /сверкнула озорными искорками/. Я не знаю, зачем мне это, но, видимо, очень надо /последнее протяжно/ А так /повела носиком/, я планирую выйти замуж и умереть с мистером Мортимером в один день. После всего, что было у меня в Школе, я могу себе это позволить.
Квинт Уилсон: Спать. А потом, может быть, пойду поработаю. Но я же уже говорил, что обнаружил на счету космическую сумму? Так что остановимся на варианте «спать»!
Мистер Розье: Спасибо вам большое за интервью, дорогие выпускники. Не смею вас больше задерживать.
Лива Унсет: И вам спасибо, а с какой вы говорите газеты? /смеется/
Мистер Розье: /улыбнулся в ответ/ Мисс Унсет, там ребята с факультета изменения небольшие внесли в смету, составленную для вечеринки в честь вашего выпуска. Вы бы заскочили в гостиную прежде на минутку.
Я встал и пожал ребятам руки.
Благодарю за столь подробные ответы. Мистер Квинт, Пуффендуй в моем лице вас никогда не забудет. Такое щедрое пожертвование! Все взносы пойдут на развитие Хогсмида.
Квин Уилсон: /улыбнулся/ Благодарю, мистер Розье!
Беседу вел корреспондент Эмиль Розье